– Ну хоть снимок хороший, – равнодушно протянул Райан.

– Да и сюжет не плох, – добавила Джанелл. – Я подумала, что тебе захочется это сохранить, – неуверенно добавила она.

Райан, ехидно усмехнувшись, вручил журнал мне:

– Ты, наверное, захочешь почитать?

Я положила журнал рядом с собой и сделала еще глоток из горлышка. Можно было только гадать, каких гадостей понаписали про меня внутри. Я воображала один злобный комментарий за другим, словно катилась по спирали вниз.

Райан озадаченно взглянул на меня. Он думал, я первым делом полезу выяснять, что же про меня пишут.

– Потом. Не смотреть же хоккей зареванной, – пояснила я.

– А что? – удивилась Джанелл. – Там ничего плохого, правда.

– Наверняка там все наврано, – возразила я. – Они все время врут. Обвиняют меня в том, что я разбила его любовь с Сюзанной, что порчу отношения между актерами. Пишут, будто я не позволяю ему видеться с друзьями. Даже в опросе, где выясняли, с кем из девушек его хотели бы видеть, я проиграла Сюзанне семьдесят два процента.

Я, чтобы взять себя в руки, потерла щеки.

– Ну, здесь ничего такого нет, – сказала Джанелл.

– А я уверена, что есть, – буркнула я, отталкивая журнал подальше. Для меня он был вроде бумажного яда. – Каждый из этих писак не удержится, чтобы не воткнуть хоть одной шпильки. Не понимаю, чем я их не устраиваю.

– Милая, кому какое дело, что они пишут, – вставил Райан. – Только не мне.

– Дайте посмотреть, – предложил Ник. – Я скажу, можно ли это читать.

Он быстро пролистал журнал, задержался на картинке, где мы с Райаном шли по улице, словно не замечая папарацци.

– О господи! – Ник выглянул поверх страниц. – Здесь сказано, что ты научила моего братца делать рамки из цветного стекла. Это правда? – с ужасом осведомился он.

Райан, глядя, как он придуривается, засмеялся.

– Должна признать, правда, – кивнула я.

– А там сказано, что, знакомя меня с инструментами и приемами ремесла, она забыла одеться? – спросил Райан, внезапно заинтересовавшись. – И надеюсь, там есть фото. Вот оно мне пригодилось бы.

– Нет, на снимке ничего такого, – ответил Ник и продолжил читать.

– А это что? Ты… – Он ахнул и в наигранном ужасе прижал дрожащий палец к губам. – Ты испекла пирог на день рождения и еще набралась дерзости кормить им моих родителей! – Он повысил голос до истерического визга. – Как ты могла!

Райан пихнул меня локтем в бок:

– Да, Тарин, как ты могла?

Я повесила голову и прошептала:

– Я раскаиваюсь. Мне нет прощения!

– Не будет тебе шампанского. – Райан отобрал у меня бутылку.

– И еще она зазывала нас в Род-Айленд на чей-то там день рождения. К счастью, я на той неделе был в отъезде, не то пришлось бы нам с Джанелл тоже пережить все эти ужасы. – Ник снова уткнулся в журнал. И чуть не подскочил, громко охнув. – Скажи шоферу, чтоб остановил машину. Надо вышвырнуть из нее Тарин. Здесь прямо сказано, что она использует моего брата в сексуальных целях.

Райан быстро выпрямился.

– И правда. Она заставляет меня… – Он прикрыл глаза бутылкой и изобразил горестные рыдания. – И еще она меня бьет. Говорит: раздевайся догола и ложись в постель, не то тебе будет о чем плакать, мистер. Я хочу сказать, я ведь обычный человек, я не железный.

– И Джанелл меня все время колотит, – пожаловался Ник. – Я чувствую себя абсолютно беспомощным.

– Мечтай-мечтай, – прыснула Джанелл.

– Не знаю, как ты, Джанелл, а я, собирая за ним носки и грязное белье, желаю получить что-то взамен, – возразила я.

– Точно, – согласилась она. – Кристенсены благоухают отнюдь не розами.

– Эй, мы гордимся своим запахом! – возмутился Райан.

– Знали бы твои поклонницы… – заметила я. – Может, держались бы подальше от нашей двери.

– Я думала, поклонницам некогда ездить в Род-Айленд. Они слишком заняты, целуя наволочки «Побережья», – поддела Джанелл.

– Смейся-смейся, Джанелл. Я всю дорогу до банка хохотал.

– Наволочки? – Я понятия не имела, о чем речь.

– И простыни. Теперь девушки всей планеты спят с Чарльзом, – хихикнула Джанелл.

– Я отметелил ночью свою подушку по имени Чарльз, – подхватил Ник, изобразив непристойный жест.

Райан швырнул в него пробкой от шампанского. Я поняла, что шпилька пришлась ему не по вкусу, потому что бросок был сильным. Ник с улыбкой увернулся.

– Я этой ночью использовала Райана Кристенсена как сексуальную игрушку, – прошептала я, чтобы вернуть ему хорошее настроение.

Райан показал мне большой палец и подмигнул:

– Точно. А потом я пометил тебя, чтобы отгонять другое зверье.

Наш лимузин проехал мимо главного входа на стадион, но шофер не затормозил. Может, не знал, где нас высадить? В итоге машина встала рядом с большими автобусами у служебного входа. Шофер открыл нам двери, и Райан за руку довел меня до ступеней. Я вздохнула. Никогда ему уже не входить никуда на общих правах.

Два сотрудника стадиона проводили нас к лифту, который вознесся на верхний этаж, к частным ложам.

– Это чья ложа? – спросил Ник.

– Ее на сезон снимает мой банк, – объяснил Райан. – Они выделили нам четыре билета, но мы будем не одни. В ложе еще восемь мест. Все билеты в эти ложи разобраны. Большего уединения я не сумел обеспечить.

– Будем тереться в толпе? Круто. – Ник рыгнул и вскрыл бутылку пива.

В ложе было полно спиртного, а на длинном столе стояли горячие закуски. Оба брата уже были под хмельком, и я обрадовалась, что Райану нашлось чем закусить.

Огромное стеклянное окно выходило на арену. По нашу сторону располагались двенадцать стульев. Дверь ложи открылась, на стекло лег блик света. Я инстинктивно оглянулась – какой промах!

В дверь ввалилась четверка хихикающих девиц. При виде Райана Кристенсена они впали в настоящую истерику. Я бросила взгляд на Райана: он перестал жевать и раздраженно поджал губы.

Джанелл тихонько толкнула меня локтем, и мы обе усмехнулись. Девицы, все как одна, вырядились в короткие юбочки и блузки с открытым вырезом. У одной даже имелся экземпляр «Побережья». Райан отскочил от стола и занял место между мной и Ником. Не важно, куда мы шли, – от фанаток нигде не было спасения.

На следующий день вся семья Райана собралась на кухне – готовить праздничный ужин.

– Куда это поставить, милая? – осведомился Билл, достав из духовки громадную индейку.

Эллен довольно сердито показала на свободное место на плите – все и так было ясно.

Мне вдруг вспомнился отец, задававший похожие вопросы маме. Мой папа был таким же беспомощным. Я сосредоточилась на батате, который перекладывала из кастрюли на блюдо. Джанелл, накрывая обеденный стол, тихонько напевала.

– Эй, милая, где Сарина бутылочка? – заорал Ник с кресла в большой комнате.

Я машинально обернулась на его вопль. Голоса у них с Райаном были так похожи, что не глядя не отличить.

Райан появился на кухне в новых джинсах – моя покупка. Почему-то эта мысль согрела меня. Он озирался в поисках чего-то.

– Эй, милая, ты не знаешь, где мои кроссовки? – спросил он, поглядывая на телевизор.

Я обернулась ответить, но вдруг расхохоталась так, что пришлось ухватиться за кухонный стол. Все побросали свои дела и уставились на меня, гадая, что случилось.

– В этой комнате слишком много милых, – выдохнула я в ответ на взгляд Райана.

Должно быть, это ласкательное словечко привилось всей семье. И еще ясно было, что никто из Кристенсенов не способен существовать и мыслить без посторонней помощи.

– Я на каждую «милую» оборачиваюсь!

Ну, сама напросилась. После этого все трое бомбардировали меня «милой».

Райан начал наш первый праздничный ужин с того, что лягнул меня под столом. Оба мы усмехнулись, когда он просунул свое колено поближе к моему.

– Хорошо вчера отдохнули? – спросил Билл, передавая мне миску с гарниром.

Я открыла рот, но Ник меня опередил.